Виталий Полищук - И на этом все… Монасюк А. В. – Из хроник жизни – невероятной и многообразной

Наверное, именно в тот момент я и вспомнил тебя, и захотел вернуться к тебе, чтобы изменить твою и мою жизни.

Так что движущая сила всех перемещений и превращений – это наша большая и искренняя взаимная любовь.

Может быть, если бы ты сейчас была рядом, если бы держала меня за руку, если бы я чувствовал твою любовь, мог прижаться этой ночью к тебе, все бы и обошлось, но…

Наверное, так предопределено. Помнишь, как сказано у Сережи Есенина: «Оборвутся рельсы у ворот погоста…»

Вот и обрывается моя нынешняя жизнь…

Только не будет скорее всего для меня ни ворот, ни погоста.

Не думай – я не жалею ни о чем! Так, как я прожил эти годы рядом с тобой, может быть, никто в мире больше не жил и жить не будет. Ведь ты столько лет была неиссякаемым источником нежности для меня!

И не жалей меня! Думаю, я просто исчезну – физически. Просто для меня в какой-то момент во время сна наступит темнота, которую я не почувствую.

А потом не будет ничего.

Прощай. любовь моя! Я не жалею ни о чем – я ведь фактически прожил целых две жизни! Разве что, возможно, нужно было любить тебя еще сильнее, быть с тобой еще внимательнее и нежнее.

Я уверен лишь в одном – и один из тысячи человек не испытывает такого счастья, какое я испытал рядом с тобой.

Я так люблю тебя, моя радость! И жалею лишь, что не могу еще хотя бы раз почувствовать вкус твоих сладких губ и увидеть блеск твоих дивных голубых глаз, и ощутить аромат твоей кожи…

Твой Анатолий.

P.S. А твой букварь все-таки открыл я!

Но песню «Варя-Варь!» я больше никогда исполнять не буду – ни в этой, ни каких-либо других жизнях!

– х-х-х-х-х-х-х-х-х-х-х-х-х-х-х-х-х-

1 января 1966 года проснувшийся после новогодней ночи 17-летний Толя Монасюк сделал первым, когда увидел магнитофон «Панасоник», следующее: он нашел кассету с песней «Варя-Варь», вставил ее в приемный «карман» магнитофона, и включил клавишу «Запись», стирая пленку.

Затем полежал некоторое время, прислушиваясь к собственным ощущением, «погонял» мысли и убедился – ничего не случилось с молодым Толей Монасюком, судя по том, как ясно он помнил все свои прожитые 17 лет.

Следом за этим он встал, сел за письменный стол и достал лист бумаги и авторучку. Затем сменил кассету в «Панасонике». Накинул на голову наушники, вывел регулятор громкости «на середину» и включил магнитофон. В ушах стереозвучанием голос Тани Тишинской запел негромким речитативом:

Анатолий быстро писал.

Раздел за разделом, пункт – за пунктом… Голос Танюши тем временем набрал силу:

Не снимая наушников с ушей, он щелкнул клавишей «Стоп», повернул «Панасоник» обратной стороной и открыл заднюю панель магнитофона. Пластилином прикрепил внутри листок бумаги, на котором было написано «План организации моей будущей жизни».

А ниже – крупными буквами – «Ю Л Я Ч У Д Н О В С К А Я».

Когда через несколько дней Варвара Рукавишникова заглянет по собственной инициативе (ну, типа адресом ошиблась) к Монасюку «на огонек», стоящий прямо перед ней «Панасоник» она увидеть не сможет…

К О Н Е Ц